Писатели бывают разные. Это известно каждому уважающему себя читателю. Можно тысячу лет спорить на тему «хороших» и «плохих» авторов, одни книги любить, от других плеваться… Но даже в сфере писательства существует своя этика и свои «честные» и «нечестные» игры.
С.В. Сычев сказал: «Есть люди, которые могут создавать новое – они называются Авторами. Есть люди, для которых создается новое – они называются Читателями, Клиентами, Публикой, Обществом. Порой люди бывают и Авторами, и Читателями одновременно – и тогда они обмениваются тем, что создали, ссылаясь на первоисточники.
Но есть люди, которые живут особняком – и мы назовем их “те, которые не могут”. “Те, которые не могут”, завидуют Авторам и Публике. Но одновременно они заметны и презираемы, как Авторами, так и Публикой…»
Речь идет о плагиаторах, которым не дает покоя слава того или иного автора, и они решаются на отчаянный шаг – украсть идею. А что тут такого? Заменил имена, время, место и – вуаля – вполне неплохая книга готова. Правда, и плагиаторы, как и авторы, бывают разные: некоторыми движет жажда денег, некоторые бывают так захвачены идеями любимого автора, что не могут остановиться и пишут-пишут-пишут продолжение, а некоторые удачно совмещают в себе и то, и другое.
Сегодня мы немного поговорим об авторах и плагиаторах. Рассмотрим их с точки зрения Системно-векторной психологии Юрия Бурлана и постараемся разобраться в причинах, которые заставляют тех или иных писателей совершать «неблаговидные» поступки.
Прежде всего, стоит немного поговорить о писателях вообще. Ведь далеко не каждый человек может просто так сесть и написать книгу, да еще и такую, чтобы все читали, обливались слезами, хотели снять фильм по сюжету, нарисовать мультфильм, поставить пьесу и пр.
Секрет писательского таланта прост. Чтобы создавать книги, надо иметь непреодолимое желание писать. Природное желание. Тогда и только тогда мы получаем новых Пушкиных, Достоевских и Толстых.
Главный вектор, отвечающий за речь письменную, за слово – это звуковой вектор, чья первоначальная видовая роль – ночной охранник стаи. Пока все спокойно спали в своих пещерах, звуковик смотрел на звезды, размышлял о смысле жизни и искал первопричину. «Сначала было слово, и слово было Бог». Это все про них – про людей со звуковым вектором. Правда, сначала они сказали «Я» – осмыслили себя, а тут и до Бога недалеко. Остальных людей вопрос о наличии/отсутствии высших сил как-то не особенно волнует. Заняться что ли нечем?
Так вот, каждый звуковик – создатель речи письменной – в той или иной степени писатель. Таким людям проще написать, нежели сказать. Они часто испытывают потребность что-то записывать, вести дневник. Именно они пишут книги, создают целые миры и вселенные.
Только человек со звуковым вектором может придумать свой мир на клочке бумаги. Какой это будет мир? Все будет зависеть от прочего набора векторов и их состояний. Размытая ли это символичная вселенная или необычный мир, где тщательно продуманы все-все детали и законы? Звуковики придумывают персонажей, продумывают их линии. Миры получаются живыми, яркими, необычными, объемными, которые могут существовать позднее помимо воли писателя. Звуковик выступает в роли творца, который создал мир людей и дал им возможность существовать самим.
Жанры и литературные направления, в которых работают звуковики, неисчерпаемы. Все: от классицизма до пост-постмодернизма, от античной трагедии до фантастики и фэнтези. Тут уж каждый может выбрать что-то себе по вкусу.
Зрительный вектор для писателя немаловажен. Он вносит в звуковой мир новые грани и краски, наполняет его эмоциональностью, живостью, даже каким-то оптимизмом! Зрительники – те еще фантазеры. Они любят сны и сказки. Все, что касается чувств и эмоций – это наше родное, зрительное. Лирическое начало в литературе – все от зрительного вектора. Это и стихи о любви, песни, это и волшебные сказки. Зрительный вектор в сочетании со звуковым может творить по-настоящему прекрасные и гармоничные вещи. Но без звука зрительные книги лишены объема и идей: это, в лучшем случае, либо романчики о любви, либо сказки для самых маленьких.
Чтобы писать большие книги, кропотливо работать над каждым персонажем, доводить начатую работу до конца, обязательно нужен анальный вектор. А куда же без него? Только люди с анальным вектором способны на протяжении 150 (а то и больше) страниц описывать один собор, дотошно вспоминая всю его историю, и только где-то на 151-ой странице перейти к главному персонажу. Любите многотомные творения? Это все творчество авторов с анальным вектором, которые готовы годами работать над книгой, доводя ее до совершенства. Тщательно прописанные миры – это тоже творения анально-звуковых авторов, которые при создании не забыли учесть каждую мелочь.
Писатели с анальным вектором – это, как правило, еще и хорошие читатели. Только в произведениях таких авторов вы найдете тысячи аллюзий и реминисценций на произведения предшественников. Не забудут никого. И часто даже старая, затертая цитата у даровитого автора засверкает в новом свете.
Существуют авторы и с уретральным вектором, но, как правило, усидчивости на толстые тома у них не хватает, поэтому они ограничиваются малыми жанрами: стихами, поэмами, повестями. Даже романы у таких авторов по сравнению с романами братьев с анальным вектором значительно уступают по толщине и наличию деталей. Чаще всего это поэты – Пушкин, Маяковский, Цветаева…
Авторы с уретральным вектором – редкость. Но, как правило, это всегда заметный прорыв, революция в литературе, открытие фундаментально нового. Большой след оставили и уретрально-анальные звуковики, такие, как Эрнест Хемингуэй и Джек Лондон.
Итак, типичный портрет современного писателя – это связка из анального и звукового векторов. К этому могут добавляться и другие, к примеру, зрительный, уретральный или кожный, который обеспечивает автору гибкость и умение хорошо «продать» свое творение.
Кто же такие плагиаторы?
Плагиаторы в прямом смысле слова – это литературные «воры», присваивающие себе чужие сочинения и мысли. Там, где дело касается воровства, мы неизменно сталкиваемся с архетипичным кожным вектором.
Люди с кожным вектором всегда очень амбициозны, жадны до славы, власти и денег. Зависть – это тоже наше, кожное. Мы смотрим на успех тех или иных авторов, и он нам не дает покоя. Мы тоже хотим, чтобы нас знали, чтобы нас читали, чтобы у нас было много денег!
И если развитого кожника чувство зависти толкает на созидание: он будет пыхтеть, упираться и корпеть, чтобы «переплюнуть» конкурента, то неразвитый кожник выбирает более легкий путь – путь воровства. Мы не такие принципиальные, как наши собраться по перу с анальным вектором. Возьмем тут идейку, там идейку, наймем так называемых «литературных рабов» и вот книга уже готова.
Вообще для кожных авторов качество не так важно. Не умеем писать шедевры, так возьмем публику количеством! Коммерческая подоплека, конечно, вылезает на первый план. Пока анально-звуковой автор годами корпит над одной книгой, вычищая все нестыковки, эти молодцы уже десяток напишут и издадут. Вот такая вот производительность.
Зачастую к архетипичной коже прибавляется зрительный вектор, который восхищается идеями того или иного автора, но, увы, не может родить ничего нового. Если звукового вектора нет, то человек не может создавать свои миры. Любые попытки что-то сделать оборачиваются провалом: наши миры слишком какие-то плоские, примитивные, неинтересные. Но мы, зрительники, умеем заряжаться идеями звуковиков. Прочитаем ту или иную книгу – и вот у нас уже фантазия поползла. Мы настолько заражаемся чужой идеей, что можем наштамповать еще десяток книг все про то же.
Дабы не быть голословной, приведу несколько ярких примеров. Детский писатель Александр Волков когда-то влюбился в книги американского писателя Фрэнка Баума с его удивительной и неповторимой страной Оз. Да так влюбился, что написал аж 6 книг про приключения девочки Элли в этом загадочном мире. Правда, практически полностью повторяет историю Баума лишь «Волшебник Изумрудного Города». Далее писатель на плодотворной ниве живого мира создает свои истории.
Еще один пример – Дмитрий Емец со своей Таней Гроттер. Дмитрий Емец был мне известен еще в детстве. Помню, как я читала его сказку про Дракончика Пыхалку. Хороший такой вполне себе детский зрительный писатель. Емец писал очень хорошо, интересно, с юмором. Существовало лишь одно но: не умел зрительный писатель придумывать свои собственные миры. А тут появился Роулинговский Гарри Поттер, наделавший много шума по всему миру. Емец не растерялся. «А чем я, собственно, хуже?» – подумал автор и в короткие сроки наклепал первые книги про Таню, которые, по каким-то мистическим обстоятельствам, практически полностью повторяли сюжеты Гарри Поттера. Поменялось лишь место действия, национальность да пол персонажей. Был Гарри Поттер – стала Таня Гроттер. Была семейка Дурслей – стала семейка Дурневых. Был Невилл Долгопупс – стала Дуся Пупсикова. Был злой Волан-де-Морт – стала злобная Чума-дель-Торт. И так можно продолжать до бесконечности.
И книги все, как одна, по дизайну и оформлению повторяют поттеровское оформление. А как иначе? Так нужно, чтобы книги узнавали и покупали. Хороший такой рекламный ход. И как ни пытался Дмитрий Емец оправдаться, присваивая своему детищу то статус пародии, то статус «русского ответа Гарри Поттеру», все равно был назван плагиатом и запрещен к распространению зарубежом.
Свой мир Емец так и не смог создать. Все попытки родить что-то оригинальное, «на русский манер» кажутся читателю с хорошим вкусом просто смешными. Автор даже отошел от прямого копирования сюжетов Гарри Поттера и накропал еще 8 книг про Таню с «оригинальным сюжетом», главную часть которых занимают бесконечные любовные треугольники персонажей. Но и такая литература нашла своих поклонников и почитателей. Книги Емца разошлись по России с неимоверной скоростью. И вот теперь он считается одним из лучших русских детских авторов.
Честные писатели с анальным вектором на таких вот Емцев реагируют с негодованием. Ведь для анальников понятие чести очень важно. В их глазах подобные авторы – жулики и воры.
На самом деле, писатели-однодневки были и будут всегда. Но они, как правило, исчезают со временем. Были и нет. Последующие поколения о таких вот «авторах» даже и не вспомнят.
Статья написана по материалам тренинга по Системно-векторной психологии Юрия Бурлана.
Мне понравилось – отправить этот пост в социальные сети:
Интересная статья, и вообще интересная тема.
Да, точно могу подтвердить, что “кожнику” сложно писать длинные тома. Мне кажется, кожник – это скорее журналист или эссеист, а не писатель.
Или автор книг типа “как сделать то-то или то-то”.
А для длинных художественных трудов, к тому же оригинальных, анальный вектор обязателен.
Ната, согласна: у кожников хорошо инструкции всякие получаются в духе “Как сбросить лишние килограммы”. Просто работаю в службе поддержки сайта, где таких кожников целая тьма свои “книги” продают про то, как можно разбогатеть или еще что-нибудь сделать. Журналисты – это чаще всего кожно-зрительные товарищи.
Ох, долго мы будем еще расхлебывать последствия от отсутствия условий для нормального развития кожного вектора в советское время…
Виктор, Мне вот интересно: в других странах тоже такое большое количество плагиаторов?
Очень интересный и точный разбор. Долгое время я работала в книжной торговле. Тогда меня тоже потрясло такое некорректное отношение к авторам, описанное в статье. А еще издатели не стеснялись печатать переводные книги, на которых стояло имя переводчика, как автора.
Светлана, таких писателей (которые ставили свою фамилию на переводных книгах) очень много было и в советское время. Но, как я поняла, тогда это была вынужденная мера, чтобы протолкнуть книгу в издательство.
Таня Гроттер… даже переименовать нормально не мог. Да уж некоторым только бы на чужом таланте заработать. О морали особо не задумываются.
Самое интересное, Ольга, что фанатов у этой самой Тани – целая толпа)
мдааа :))
сейчас пишут все, кому не лень
хорошо еще, что многим все-таки лень
и печатаются ведь :((
Наталья, к сожалению, многим не лень, ибо то, чем пестрят ныне книжные полки – это ужас.
Лариса, пожалуйста)
Ната, соглашусь, если упоминая журналиста, ты говоришь о репортере. С аналитической журналистикой кожник не справится
спасибо за статью, Вера!
Хорошая статья Вера.
Интересно, Вер, спасибо. Даже как-то жалко таких подражателей – их критикуют пуще не очень успешных графоманов. И критикуют анальные критики ))
Ага, потому что анальные критики все “по справедливости” делают))
И что же граф Толстой Алексей – тоже плагиатор с Буратино со своим? А писатель Волков с Изумрудным городом из страны Оз?
Плагиат в литературе тема неисчерпаемая, спасибо за статью)
Ирина, в какой-то степени да. Единственное, в чем разница: в советское время, когда иностранные книги не пускали в Россию, авторы могли их протолкнуть, приписав себе авторство. Например, Заходер так подписался под “Винни Пух и все-все-все”. Хотя вот к Волкову я отношусь примерно так же, как и к Емцу)
Какой интересный анализ, Вера! Очень четко распределяет природа роли на ниве писательства, очень удачные наблюдения.
Спасибо, Елена. Даже нива писательства – та же самая первобытная стая.
“Ната, соглашусь, если упоминая журналиста, ты говоришь о репортере. С аналитической журналистикой кожник не справится”
Лариса, мне кажется, это зависит от верхних векторов. Например, кожный звуковик не факт, что захочет быть репортером.
Читала и в некоторых местах узнавала себя.)
сомнение насчет классификации остался – не только авторы с анальным вектором придумывают все дотошно.
Mir Chairme, а кто еще придумывает?)
Жалко что Дмитрий Емец оказался плагиатором. Я была одной из тех, кто зачитывался Таней Гроттер. Все его другие книги не привлекли моего внимания.
Когда я услышала, что есть книга “Таня Гроттер”, мне это тоже показалось очень странным. Сразу вспомнила “Гарри Поттера” и недоумевала от сходства названий.
This is just the peecfrt answer for all forum members
Интересно, а вот инструкции по эксплуатации к новым приборам лучше получаются у кожников или анальников? когда-то меня попросили помочь составить одну для какого-то завезенного станка – для рабочих. было очень сложно, потому что американский подход к инструкциям даже по стилистике отличался от нашего, строго технического и сухого. причем, инструкция была достаточно короткой и пришлось по ходу испытывать этот станок и дописывать то, как он реагировал на манипуляции и что с этим делать. и писать надо было покороче, а не на 3 страницы.:) или в таких случаях составитель должен обладать и кожным и анальным вектором?
Я думаю, все-таки у кожников. Потому что кожники хорошо структурируют и систематизируют материал, пишут кратко, но по делу. а анальники могут лишнего написать на четыре тома. но вообще, в идеале, и тот, и другой вектор должны быть.