Оторванный от земли, я парю над своим телом. Наконец-то его больше нет. Есть только чёрная бездна, которой я смотрю на себя в зеркало, и вижу её там, где раньше были мои голубые глаза. Так хорошо, когда не плохо. Всё равно, что будет потом. В этот вечер я спрятался на несколько часов от всего мира. В детстве я делал этот трюк с мамой, она искала меня и звала, а я сидел в шкафу. Я молчал. Не зови меня, мама, я не хочу выходить, мне хорошо здесь одному. Я всегда один. Я всю жизнь один.
Утро. Опять утро. Кажется, эта ночь прошла не зря. Откуда это чувство, приходящее с рассветом после бессонной ночи? Когда радость разливается по ослабшему телу, хочется улыбнуться и завалиться спать. Не в этот раз.
Электричка несёт на учёбу в университет. Условленный вагон № 3. Мелькают дома-деревья за окном. Запах перегара от сидящего справа. Почему пить можно, а всё интересное запрещено законом? Состав остановился.
— Привет! Выглядишь так себе…
Эта реплика выдёргивает меня из размышлений. Это Сергей. Иногда он задаёт много вопросов и бывает чересчур внимательным к чужой жизни, хотя у самого проблем навалом. Он учится на психолога, это многое в нём оправдывает. И он мой друг. Мне так кажется.
— Опять изменял сознание?
— Да, вроде того.
— И как успехи?
— Ощущение, что вот-вот я дотянусь рукой до чего-то значимого, гигантского, а под утро всё ускользает.
— Ок. Открывал ссылку, что я тебе вчера прислал?
— Сорри. Я был не в состоянии. Сейчас посмотрю.
Я достал свой телефон с внушительной трещиной на фронтальной камере. Как я радовался тогда, что пострадал не экран, а фронталка. Тупые бессмысленные селфи? Видеозвонки? Нет, ребята, прогресс наградил нас мессенджерами. Я перешёл по ссылке. Статья «Звуковик — ночной охранник стаи».
— Серый, это психология?
— Угу.
— Ночной охранник стаи)). А дневной охранник в «Пятёрочке»)).
Улыбка появилась на лице Сергея, спрятавшемся за очками.
Я принялся читать.
«В первобытное пещерное время, когда все шли спать после тяжёлой охоты, нужен был тот, кто будет стеречь сон от внезапного нападения. Основательно выспавшись заблаговременно, он заступал на ночной пост. Темнота, звёзды, тишина, одиночество и слух, направленный улавливать шумы природы.
Мелодия ночи играла ветром в листве деревьев, клацала крыльями пролетающих летучих мышей и обнимала дружелюбным, погружающим в раздумье стрекотом цикад. Купаясь в этой палитре звуков, он иногда закрывал глаза, чтобы, сосредоточившись сверх обычного, убедиться, что это тяжёлое дыхание, показавшееся ему дыханием крадущегося в кустах хищника, — его собственное. Одни маэстро сменяли других, и после обязательно приходили те, что голосистым пением возвещали о надвигающейся суете. Скоро рассвет».
Что-то ёкнуло внутри, как будто на меня пристально смотрели. Сергей сидел напротив, в наушниках, с закрытыми глазами. Похмельный пассажир дремал. Люди толпились у выхода, ожидая остановки. Похоже, я сильно расшатал себе нервы своими экспериментами. Ок, продолжим.
«Первый солнечный луч больно резал глаза, а ладони невольно тянулись прикрыть уши от нарастающего шума. Вот заплакали проснувшиеся дети, тут же подскочили женщины, загремели кухонной утварью. Мужчины тяжело откашливались, собираясь на работу-охоту. Ночной охранник, дождавшись смены, быстро миновав сородичей, попутно немым поворотом головы отказавшись от завтрака, юркнул в дальний и самый тёмный угол пещеры. В последние дни нечто изменилось, что-то мучило его. Говорили, что он стал смурной, всё больше времени проводит один, как дурак отказывается от своей порции сочного мяса. Ему было всё равно на всех. Теперь, лёжа на боку, отвернувшись от бурной жизни саванны, он неспешно выбивал ноты, стуча по откосу пещерной стены. Сознание погружалось в дремоту, а рука монотонно продолжала музицировать».
Ещё одна остановка. Пепельно-серый туман окутывал своими тисками вагон электропоезда. Казалось, что вот-вот затрещит металл под тяжестью осеннего неба. Ну нет, тебе сюда не пробраться, здесь тепло, светло, уютно и безопасно. Пассажиры мирно спали. Вдруг раздалось рычание. Леопарды. Откуда я знаю, что это леопарды? Просто знаю. И действительно, в тамбур вагона стали стремительно набиваться хищники — десятки, со всех сторон. Они сейчас ворвутся и слопают нас! Я вскакиваю и силюсь кричать: «Проснитесь, спасайтесь!» — и не могу произнести ни звука. Ноги плохо слушаются. Я пытаюсь растолкать спящих, но они не реагируют. Я задыхаюсь. Не могу дышать. Леопарды близко.
Всё вокруг задребезжало. Я открыл глаза. Вагон был пуст. Серёга тряс меня за плечо. Значит, галлюцинация, дурной сон, нереально. А что вообще есть реальность? Голос диктора на вокзале объявил о нашем прибытии. Зачем я здесь? Для чего?
Сергей сел на троллейбус, мне в метро. Свободное место, которое я расторопно занял, и нависающая надо мной тучная фигура ожидающей пятницу женщины. Сегодня только среда, а она уже выглядит обессиленной. Бедняжка. Простите, но сегодня из меня не выйдет джентльмен, если бы вы знали, как я устал. Если бы вы знали. Я притворился, что сплю.
После университета телу необходимо было отдохнуть, и я дал ему эту возможность. Разбудило меня сообщение на смартфон. От Серёги: «Как тебе статья? Годная?». Поздний вечер, на столе лежали две цветных картонки — мой сегодняшний билет в гости к Дону Хуану. Хотелось побыстрее разделаться с ночным охранником стаи и погрузиться в мир разговаривающего на языке узоров бабушкиного ковра. Дочитываю:
«… Гроза, буря, удары молнии, шум ливня — всё смешалось в тот вечер, всё повиновалось разбушевавшейся стихии. Когда ломаются вековые деревья под шквалом ветра, вырываются с корнем кустарники, когда самый свирепый хищник боится показать нос из своего укрытия, тогда не остаётся сильного и слабого, добычи и охотника, добра и зла, остаётся лишь безмолвный наблюдатель и этот наблюдатель — я. Я! Я! Это осознание обрушилось на него, а вместе с ним вопросы: Кто я? Кто этот «Я», смотрящий моими глазами? Зачем я здесь? Для чего? В чём смысл? Говорят, что и по сей день, не зная покоя, он ищет ответы на свои вопросы».
Странное ощущение я испытал после прочтения, тогда я назвал его «рентген души», и после оно прочно вошло в мой обиход. Отправил ответ: «Годно». На глаза мне попалась рекомендация на следующую статью, про наркотики. Я знал, что этого нельзя делать, что нужно соблюдать экологию сознания перед своими экспериментами, но что-то влекло и тянуло прочитать ещё. К тому же есть неукоснительное правило — проводи опыты один, а значит дождись, пока перестанет ходить общественный транспорт. Ты ведь не хочешь, чтобы твоя беспокойная бабуля, которой вдруг вздумалось тебя навестить, увидела тебя в роли Карлоса Кастанеды? Конечно нет, а значит, у тебя ещё полчаса. Убей время, почитай ещё. Ведь первая статья действительно была неплоха.
Я опишу только в тезисах, что я прочёл и о чём сильно пожалел через несколько часов:
«Употребляющий выбывает из общества, теряет общие ассоциативные связи. Происходит превращение в засыхающую веточку, оторванную от ствола, в бесполезный элемент. От этого страдает всё дерево. Поэтому общество защищает себя строгим законом и порицанием.
Психотропные вещества — попытка искусственно, через тело, с чёрного хода изменить своё сознание и раскрыть замысел: Кто я? В чём смысл жизни?»
На часах полночь. Кручу на языке картонку, сидя у монитора, сначала одну, затем вторую.
«Наркотики убивают тело, а у тех, кто их употребляет, нет ценности «мясной оболочки», даже наоборот, они бы с удовольствием сбросили с себя обременяющий груз, как ящерица отбрасывает хвост. Ведь есть догадка, что смерти нет. Есть надежда, что с «новым хвостом» повезёт больше».
Да, занятно, автор явно что-то знает. Жаль, его сейчас нет рядом. С удовольствием бы перебросился с ним парой фраз. По характерному эху в ушах, эмоциональной дрожи, пробирающейся в тело, и плавающей заставке вместо ковра я смекнул: «Пристегните ремни, мы отправляемся».
Я не сразу понял, что что-то идёт не так. За время «экспериментов» со мной происходило разное: иногда казалось, что вот-вот сердце встанет и перестанет стучать, то вдруг шкаф грозился, помахивая вешалкой, вызвать полицию и сдать меня куда следует, но ничего из этого меня не затрагивало, а некоторые эпизоды даже вызывали смех. Здесь меня охватил настоящий, пронизывающий своей сутью ужас. Никогда я так не боялся. Я не мог вспомнить, как это произносится в английском варианте, внутри всё клокотало: «Ну что, дождался? Это будет плохое путешествие. Плохое путешествие».
Мысли путались, восприятие времени и пространства стёрлось в моём сознании. Я забыл, как попал в это состояние, где нахожусь. Лишь строчки возникали вспышками перед глазами: «Оторванная веточка», «Потеря связи с социумом». Так, надо просто сконцентрироваться на чём-нибудь, сфокусироваться. Выбирать было не из чего, и фокусом было принято то, что лезло в голову. Своей отравленной психоактивной логикой после недолгих размышлений я «осознал», что сошёл с ума. Спятил. Навязчивая мысль о том, что регулярными шагами я расшатал психику и теперь свихнулся окончательно, заполнила меня всего, ну или того, в кого я превратился на то время.
В панике я бегал по квартире, а фантазия рисовала вокруг комнату с мягкими стенами. «Отчаяние, одиночество, безумство — всё, что я получил вместо ярких озарений, разве это справедливо? Я не хочу так». Вызвать скорую, позвонить другу, выпить воды и вызвать рвоту — это не перечень подсказок из известного шоу, а те шансы, за которые я пытался ухватиться, дабы спасти свой разум, вновь стать нормальным. То бросался к телефону, набирал 112 и затем одумывался, то кидался к двери и проверял, закрыт ли замок, потому что вот сейчас ворвутся леопарды и прочий галлюциногенный бред, о котором мне стыдно рассказывать. На пике своего приступа я увидел себя в зеркале. Там стоял маленький, обездоленный ребёнок, потерянный и жалкий, с глазами остервенелого безумца, белки которого полностью сожраны огромными зрачками. Ребёнок, сознание которого не расширили музыкой, поэзией, литературой, и теперь в своих поисках он пришёл в эту суженную до точки ситуацию, превратился в это.
Под утро я зарёкся никогда больше не проделывать ничего подобного. Сергей «подкармливал» меня статьями, заметками, видео с его психологией, и она всё больше становилась моей. Несколько раз я повторял опыты и не получал от них ничего. Они стали тусклыми, бессмысленными, детскими, у меня появилось нечто большее, значительное, и теперь я в этом не нуждался. Если вдруг в Москве или Петербурге, Нижнем Новгороде, Костроме или Самаре, на Дальнем Востоке или в Сибири, гуляя ночью по улицам любимого города, вы увидите тусклый свет, струящийся из окна, то знайте — это я, здесь, в темноте перед монитором, ищу ответы на сокровенные вопросы. И кое-что мне уже удалось.
Ваш ночной охранник.
Автор Алексей Бегма
Редактор Валентина Алабугина
Корректор Елена Лавецкая
Статья написана с использованием материалов онлайн-тренингов Юрия Бурлана «Системно-векторная психология»