Десять часов утра, и сентябрьское солнце пока еще не победило теплом свежий ветер с Атлантики. Я с племянником стою на площади возле трехъярусного фонтана, где нам назначена встреча с гидом. Волнами накатывают организованные группы туристов, останавливаясь на 10-15 минут, слушая, кто с интересом, кто рассеянно, своих проводников. Как выглядит наш гид, мы не знаем, поэтому мониторим текущую мимо нас толпу. Внимание привлекает молодой парень в шортах, с голенями, расписанными татуировкой, и в пестрой рубашке, словно специально расстегнутой почти до пояса, чтобы была видна зубастая пасть дракона, наколотая на тщедушной груди. Образ завершает бритая голова и кольцо сережки в одном ухе.
— Смотри, — Филипп толкает меня, — клевый дракон!
Однако я смотрела на этого парня по-другому. Было что-то для меня пугающее и одновременно притягивающее внимание к этой странной фигуре в толпе обычных людей. Но казалось, что ему нипочем косые взгляды прохожих. Нечто детское мне почудилось в таком насильном захвате моего внимания. Будто на табуреточке стоял мальчуган и, будучи в центре внимания, наслаждался, расценивая людские взгляды как любопытство и восхищение. Я же думала о том, для чего понадобился ему этот эпатаж, каким он воспринимает самого себя.
Казаться и быть
— Я тоже хочу татуировку дракона.
Шестнадцатилетний племянник не сводил глаз с парня.
А меня коробило от странного диссонанса устрашающего дракона и хилой конституции. Внешняя демонстрация силы и детское желание чужого внимания вызывали недоверие и отторжение. И все же при этом я чувствовала нечто похожее на жалость. Юноша не нападал, а защищался. Украшенная татуировками кожа — как стена, за которой он прятался. Тело, расписанное заклинаниями, унимающими страх и создающими иллюзорное чувство безопасности.
— Знаешь, когда мне было 16, когда я металась от уверенности к беспомощности, от энергичности к апатии, от бесшабашности к паническому страху, я тоже мечтала о татуировке или, точнее, мечтала быть особенной, не как все, иметь свою фишку, быть не похожей на других. Помню, что долго колебалась, пока случайно не увидела в парке фотосессию молодоженов. Любоваться парой мне помешало свадебное платье: прозрачные рукава не скрывали сине-красных рисунков на левой руке невесты. Журавлики, розочки, бабочки ярко просвечивали сквозь воздушную ткань. До этого момента в мечтах я представляла черного паука на своем предплечье, и какое счастье, что я пришла в сознание до того, как соединила свою судьбу с ним.
— Тетя, никогда бы не подумал, что Вы были готовы «носить» паука.
— Я долго выбирала. Мне в ту пору был важен рисунок, где сочетались бы и смысл, и защитная функция. Тогда не понимала, что паук — это клише, желание, угрожая, скрыть свои страхи и показать свою якобы уникальность. Я фантазировала, как это выделит меня, как будут восхищаться, какая я буду крутая! Счастье, что дошло до меня вовремя — не в этом моя неповторимость.
Поверхностная красота
В современном мире существует много способов защиты: латексные перчатки, подорожник, пальцы крестиком, зонтик, в конце концов — многое создает человек, чтобы обезопасить свою тленную сущность на короткий миг жизни. В том числе защищается и чернильными символами татуировок. Картинки-обереги, как конфетные обертки, как пример нательной живописи, украшают не древнего охотника, не средневекового каторжника или матроса, а нашего современника. То, что раньше указывало на определенную принадлежность, сейчас рассказывает о желаниях человека. О его страхах, боли, страданиях, его желании быть сильным, привлекающим внимание. Чаще всего наносят татуировки люди с кожно-зрительным сочетанием векторов. Причина того, что такой человек готов терпеть боль при нанесении рисунка, кроется в потребности уменьшения чувства страха, избегании встречи с собой настоящим, желании приукрасить и притянуть чужой интерес к себе. Это то, что заставляет его думать, что он другой, не такой, иной.
И не приходит в голову, что никакой татуировке не перещеголять уникальности содержащейся в этом теле личности. Поэтому люди украшают свое тело картинками, превращаясь в галерею, вместо реальной работы над собой, развитием не внешних, а внутренних свойств и качеств. Любая сила рождается внутри, а не приходит извне.
Скромное обаяние
— Я, Фил, слышала, что татуировки все чаще прячут под одеждой, пытаются свести и завоевать внимание других людей естественным способом. С помощью дружелюбия и интереса к другому человеку, улыбки и скромности. С помощью образа, который вспоминаешь с удовольствием, с интересом, желая подольше и поближе пообщаться с этим человеком. Интеллект, радушие, позитивность эмоций, интересная жизнь — вот формула обаятельного человека, к которому тянутся, который является значимым для других, которому достаточно трудолюбия и таланта, чтобы выделиться своими знаниями и умениями.
— Вы на экскурсию? — окликает нас незаметно подошедший улыбающийся «ботаник».
Автор публикации Татьяна Кунигель
Редактор Марина Алексеева
Корректор Екатерина Жаворонкова
Статья написана с использованием материалов онлайн-тренингов Юрия Бурлана «Системно-векторная психология»